«Необычайная воля! Техника! Ум и юмор! Да здравствует, Роман Дмитриев!»

Когда в церемонии открытия Международного турнира по вольной борьбе среди юниоров в памяти олимпийского чемпиона Романа Дмитриева, диктор объявил имя Александра Владимировича Иваницкого, зал вдруг взорвался от восторга.  

-Буду предельно краток, – четко и чинно начал свое приветствие олимпийский чемпион. – Я   хочу, чтобы в Якутии романов было больше! (Бурные аплодисменты). – У молодых борцов есть у кого брать пример. Необычайная воля! Техника! Ум и юмор! Да здравствует, Роман Дмитриев! (Опять бурные, продолжительные аплодисменты).

Александр Владимирович открытый человек для журналистов. И грех было упустить момент поговорить со знаменитым борцом. Он много говорил, шутил, смеялся… Всегда приятно с ним говорить.

-Александр Владимирович, Вы с Романом Дмитриевым занимались борьбой у одного тренера — Сергея Андреевича Преображенского…

-Да, мы занимались у одного тренера. Коркин Преображенский — очень длинная фамилия. Не правда ли? (Смеется). Для меня они оба дороги, и тот и другой. И я бы их не разделял, понимаете, это уникальный тандем. Таких примеров в истории борьбы, может и спорта нашего, советско-российского, больше не помню.

Потому что, здесь происходило удивительное вещь, Коркин и Преображенский дружили. Коркин заканчивал педагогический институт Герцена, если я не ошибаюсь, а Преображенский — ленинградский Химико-технологический институт. Оба увлечены борьбою, оба не тренеры, у них нет профессии тренера. Знаете, но потрясающая вещь заключается в том, что эти люди обладали каким то, понимаете ли, внутренним чутьем.

У меня был первый тренер — Корнилов, замечательный человек, хороший тренер, воспитывал мастеров спорта, крепких, здоровых ребят. Я от него ушел. Преображенский меня притащил к себе. Тогда я выиграл все свои золотые медали, он в узком, профессиональном кругу сказал: «Как, этот мешок выиграл золотые медали? Как он мог стать олимпийским чемпионом и четырехкратным чемпионом мира?»

Знаете, есть такое выражение «макаронина», вот макаронина на перекладине болтается вот такая, и никакая. Он (Преображенский) в этом никаком, увидел будущего чемпиона, и такой же Коркин. И самое парадоксальное, что конкуренция в мире спорта бывает предельно редко, Коркин передает своего лучшего ученика — Романа Дмитриева, своему другу Преображенскому. Он отрывает от сердца… у Коркина не было детей, он отдает как бы своего сына. И этот сын, становится приемным сыном Сергея Андреевича.

Поэтому, вот у Романа Дмитриева корни от родителей и очень мощная подпорка от Коркина и Преображенского. И он, я думаю, это пронес через всю свою жизнь. Он взял многое и от того, и от другого. У Сергея Андреевича была колоссальная библиотека, Роман мог пользоваться этой библиотекой. Он его начинял техникой, и начинял техникой Коркин. Понимаете, в истории спорта я не знаю таких примеров. И отсюда нужно, когда мы говорим, кто такой Дмитриев. Нужно сначала покопаться у его тренеров. Это — раз, и в его друзьях.  (Смеется). Тоже надо покопаться, потому что… Я вас уверяю, что у него были очень хорошие друзья. Он с плохими не дружил.

А он был такой, было очень опасно попадаться к нему, он мог тебя разыграть так тонко, не дрогнувшим лицом. Это вам мало не покажется. Ну и потом, в конце жизни я заметил, что, наш Роман Дмитриев очень философски настроенный человек. Я не знаю, вот в нашем, как бы в борцовском коллективе, мы проявляем спортивные товарищеские качества. А годами он все больше и больше хотел меня обратит к своей вере. Вера такая, что центр земли — Якутия, что все хорошее произошло от якутов… Я начал ему верить.

-Когда ехали сюда, как Вы представляли турнир Романа Михайловича?

-А вы знаете, дело в том, что, я знал куда еду. Я несколько раз был в Якутии. То, что вы умеете хорошо организовывать соревнования у меня, не было никаких сомнений. То, что у вас зрители профессиональные у меня не было никаких сомнений. И то, что здесь будут хорошие борцы тоже, не было никаких сомнений.

Меня удивил другое, я никак не ожидал, что мы окажемся в этом прекрасном дворце спорта. Северная Осетия, которая славится своими чемпионами, она даже в первом приближении не имеет вот тех спортивных условий, которые есть сегодня у Якутии. И поэтому, вам есть чем гордиться. А потом, ну вы как семечки щелкаете эти турниры. Представляете, шесть раз проводили международные спортивные игры «Дети Азии». Это как Олимпийские игры, примерно четыре тысячи будет только спортсменов. В Токио на Олимпиаде 1964 года было пять тысяч участников.

Я спрашиваю министра спорта РС (Я): «А вы как, справитесь? Это же громадная организационная работа».

А он так просто ответил: «Да, мы справимся».

Поэтому я знал, куда еду. Но то, что я увидел, а я оказывается давно не бывал в Якутске, конечно меня порадовала. Вот построили новый бассейн. В Москве есть нечто подобное, но в Якутске не самый плохой вариант. Когда бываю в Мекке борцовской, я всегда радуюсь, а Якутия относится в моем понимании, борцовским регионом.

-Вы стали победителем Токийской Олимпиады. Случайно, не встретили там Дмитрия Петровича? Он ездил туристом.

-Знаете, я сейчас пишу книжку под названием «Ломаные уши». И вот поверьте мне, где-то недели назад, у меня глава «Токио-64”, вот мои соревнования, и я хочу описать все это дело. У меня осталось пять секунд хроники как я борюсь, и больше ничего нет. И вдруг по электронной почте, я получаю ценную информацию, что с Якутии выслали фрагменты борьбы моей, Александра Медведя, Гурама Сагарадзе… А я-то знаю, что это Коркин, потому что он в Токио не бегал по барахолкам, не занимался там обменом, а ходил и фотографировал, снимал именно борьбу, тренажерные залы, схватки на ковре…

Единственный человек, который через пятьдесят лет в тот момент, когда я пишу книжку, это пленка пришла ко мне. Так вот, Коркин как бы писал свой ответ. Вернувшись с Олимпийских игр, он сделал свои тренажеры на основе увиденного в Токио. И сделал это вообще уникальным, потому что, кроме дерева у него не было никакого подручного материала на руках. И когда мы с Медведем пришли в зал его, в Чурапчу, я был поражен, потому что, помимо увиденного, он еще привнес столько своего.

Вот это бревна, их раскачивают вот такие оглобли, и борцы между этими должны были проскользнуться, чтобы их не сшибало, по канату ходить, я не знаю там, какую-то альпинистскую стенку с этими штырями сделать, когда надо было воткнуть в дырку и подтянуться выше и выше…

Это надо быть Коркиным, чтоб собрать самых талантливых ребятишек, оторвать их у родителей, привести в интернате и делать олимпийских чемпионов. Как он так умудрился, до сих пор не пойму. Он сканировал японский опыт. А Япония очень передовая страна. В чем его ценность? Он увидел и на свой лад сделал. Из этого лада получились олимпийские чемпионы. Настолько оригинален, настолько самобытен. Еще раз повторяю, человек не имел профессионального тренерского образования и стал лучшим тренером, извините меня, в мире. Но вот как это возможна? Почему это возможна?

Когда я первый раз приехал в Якутии, я был жутко дремучий человек. Значит, мы думали так, в Якутии очень много мехов. Нам надо как-то их купить, решили, что надо поменять на водку.  (Смех журналистов). Самолет садится в Свердловске. Мы купили всю водку. Приехали в Якутск. Оказывается, здесь водки больше, чем соболей и что она никому не нужна, и что купить меха вообще невозможна. Якуты на нас смотрели так, одним глазом, что за народ к ним приехал. Оказывается, все наши знания ничего не стоят.

И те, которые нас сопровождали, присмотревшись и поняв нас, что все-таки мы нормальные люди, одарили нас мехами. Для этого не требовалась ни наша свердловская водка. (Смеется). И я увез такую роскошную медвежью шкуру себе домой и в один день, по глупости вывесил на балконе просушится. Ну, естественно, значит местная шпана приделала этой шкуре ноги. Сейчас, вспоминаю об этом с юмором, смеясь над своей как бы не образованностью. И вообще, как вот мы живем в стране, который никто не знает. Потому что, побывать во всех уголках невозможно, знать все народы — невозможно. Если ты читаешь, даже если ты любишь историю. Я живу в Москве, под Подмосковье, батеньки, я столько не знаю, в стольких городах не был, которые представляют уникальную ценность. Но, это наша беда.

-А что вы скажете о триумфе якутских борцов на Олимпиаде в Монреале, которому нынче исполняется ровно сорок лет.

-Мне очень трудно подобрать слова, такое мощное представительство якутской школы борьбы, когда в составе команды СССР вошли сразу трое якутян. Вы же не понимаете, как трудно здесь выращивать борцов. Отсюда для того, чтобы набраться опыта нужно набить карманы деньгами, купить билет до Москвы, до Софии, до Парижа, до Нью-Йорка… Это все стоит бешеных денег, а борец без опыта невозможен, он должен обязательно встречаться с сильными. А сильные это — Турция, Иран, Болгария, ФРГ в то время была очень сильная команда, это США, в отсутствии вот такого опыта. Понимаете, вырастит трех человек, чтобы они представляли Советский Союз опять же, не поддается никакому объяснению. Это не удалось ни Москве, ни Киеву, мощнейшей, богатейшей республике, ни Грузии… Это сделали якуты. Поэтому, вас уважают.

Я тяжеловес, поэтому интересуюсь борцами тяжелого веса. У Махова не хватает квалифицированного тренера. У него богатейшие данные, но у него нет тренера. Умного, толкового тренера нету, вот и все. И поэтому, из него мало что может получиться. А данные у парня колоссальные. Бегать из одного вида спорта в другую нельзя. Это первое, из беготни этого ничего хорошего не получиться. Это беда, в когда наша федерация не может найти двух сильных, хороших тяжеловесов. В наше время тяжелый вес был одним из самых престижных, один из самых медальных. Александр Медведь, Сослан Андиев, Давид Гобеджишвили… Но, вдруг у нас провал. У нас только один человек, который выступает и в вольной, и в греко-римской борьбе. Это — беда.

-Александр Владимирович, в социальных сетях я дружу с вашим сыном. Вот он на своей странице написал, что едет вместе с отцом в Якутск, повидать родственника. Что можете сказать про это.

-Да, про это можно сказать. Владимира, в доме ждет порка, серьезная. Потому что, в Якутии это поняли в следующим образом, что у меня здесь есть внебрачные дети. (Смеется). И значит, Владимир требует от меня отчета. Я говорю: «Володя, Христом богом клянусь, был в Якутии и не один раз, но честен перед якутскими женщинами. Поэтому, не смей больше так поступать».

Якутск. 5 марта 2016 года, суббота, «Триумф», во время турнира памяти Романа Дмитриева.